— Так точно, товарищ прапорщик.
— Вот и хорошо. Вот и ладно. Ну что, друг ситный, — обратился Синицын к капралу, — пошли что ли?
— Минутку. Оставлю-ка я тебе свою винтовку, — обратился Иван к Андрею. — Посторожи пока. А то мне с ней лазить неудобно… Минуты три пришлось аккуратно пробираться этой парочке с револьверами в руках по особняку, пока капрал вдруг не застыл от удивления. В одном из дальних углов забившись за обгорелые бревна, сидела сильно испачканная сажей девушка с какими-то необъятно большими глазами.
— Никифор Степанович, погляди какое диво, — Ильин улыбнулся и немного расслабился. — Вот оказывается, что шуршало тут. Подошедший прапорщик взглянул на девушку и тоже улыбнулся.
— Бедняга. Сколько ей лет? На вид… — он снова улыбнулся, — на вид одна сплошная сажа.
Ильин же тем временем убрал револьвер в кобуру, снял с пояса флягу, открутил крышку и, демонстративно отпив из нее немного воды, стал аккуратно протягивать ее девушке. Медленно, маленькими, медленными шагами подходя ближе. Та от такого развития события вся сжалась, но, видимо, ей жутко хотелось пить, поэтому она не стала пытаться отодвинуться или вообще бежать, а напротив, робко протянула руку к фляжке.
Прапорщик Синицын, тем временем, сделал несколько шагов назад, поставив свою спину под прикрытие Андрею, а сам, в свою очередь, внимательно следил за тем, чтобы у капрала никаких сюрпризов сзади не нарисовалось.
Наконец Иван Аркадьевич передал фляжку в хрупкую руку девушки и сделал шаг назад, дабы не мешать ей. Никогда в жизни он не видел, чтобы человек с такой жадностью пил обычную воду. Да, не совсем простую, ибо устав требовал под страхом тяжелых взысканий пить только кипяченую воду, да еще желательно чуть сдобренную яблочным уксусом, но, все же.
— Ты смотри, — прокомментировал прапорщик, — если так пойдет, то и мою фляжку опорожним. Она как будто не пила больше суток.
— А что, Никифор Степанович, и то — правда. Лежит нам с вами снова дорога в ротную кухню. Иваныч, наверное, уже от этой мороки с кипячением питьевой воды для такой орды уже все проклял. А там ведь еще уксус подмешивать. И зачем только это нужно?
— Вань, не задавай глупых вопросов. Нам же все объяснили. Ты много видел бойцов, хворающих животом? Я был в Севастопольском деле, когда англичане с французами нас осаждали. Ничего подобного там не имелось, зато с больными солдатами, да и офицерами было во много крат хуже.
— Да я с кипячением согласен. Но уксус-то зачем?
— Он для пущего эффекта. Ведь на марше обычную воду кипяченую пьем. А тут, чтобы поменьше всякой гадости могли подцепить. Вспоминай лекцию. Помнишь, как нам говорили о том, что в древности умывание рук и лица уксусом спасало во время эпидемии чумы. Чумы!
— Ладно. Бог с ним с уксусом. Давай фляжку лучше. Хотя… погоди. Может она есть хочет?
— Хочешь отдать ей свой паек? Вань. Не дури. Доставим ее к ближайшему лагерю, там и накормят и одежду выдадут.
— Так если она несколько дней не ела?
— Ты знаешь, сколько сейчас в этом городе тех, кто несколько дней не ел? Хочешь составить им компанию?
— Никифор Степанович, да что вы наговариваете? Она же много и не съест. — С этими словами Ильин снял с плеч вещмешок и, немного в нем порывшись, достал тряпичный узелок, в котором была двухсотграммовая порция сухофруктов.
— Дурак ты, Ваня.
— Не спорю я, Никифор Степанович. Но уж больно ее жалко.
— Влюбился что ли?
— Что?
— Что слышал. Чего чудишь, спрашиваю? Из тебя обычно копейки лишней не вытянешь, а тут — хвост павлином распушил. Доведем до лагеря. Накормят там ее горячей кашей. Не забудут. У них там это дело хорошо поставлено. Знали куда шли, заранее готовили такие службы. Зачем ты отдаешь часть своего пайка? Жизнь ей это не спасет. Правда, что ли, влюбился в этого чумазика? — Сказал прапорщик и по-доброму улыбнулся.
— Да какой чумазик? Что вы, Никифор Степанович. Вы посмотрите, какие у нее глаза… — Но договорить, прапорщик не дал — похлопал по плечу:
— Вань, не оправдывайся, ты своего лица не видел.
— Какого лица, Никифор Степанович?
— Своего. Ты на нее смотришь заворожено.
…
Просидели эта троица еще минут десять в руинах, пока, наконец, Андрей их не окликнул.
— Никифор Степанович, тут патруль подошел. Спрашивает, чего мы забыли в руинах.
— Скажи, что услышали шум и пошли обследовать. Нашли девицу, которая тут пряталась, сейчас водой отпаиваем и помогаем собраться с силами. Видно не первый день бедствует.
Но сотрудник комендатуры не поверил словам и решил проверить. Всякое бывает на войне, а тем более после нее, когда люди с оружием себе могут позволить много больше допустимого. А прецеденты изнасилований для создания идеологически верного образа русского солдата были совсем не нужны.
— Ну чего вы тут расселись? Капрал, вы разве не в курсе того, что девушку нужно не сухофруктами кормить из личного сухпайка, а доставить в ближайший лагерь для беженцев? Зачем вся эта самодеятельность?
— Товарищ поручик…
— Так. Все это кормление на пепелище прекратить. Девицу проводить до ближайшего лагеря. Приказ понятен?
— Так точно, — хором ответили капрал с прапорщиком.
— Выполняйте.
Девушка, уже привыкла к солдатам, поняв, что они не хотят ей зла, а потому отреагировала довольно спокойно на их вежливое "вытаскивание" на улицу. Впрочем, узелок с сухофруктами, которые она только-только "поклевала", так и остался у нее в руках, несмотря на неодобрительный взгляд поручика из контрразведки.
— Товарищ поручик, это подарок. Никто меня не принуждал.
— Смотри военное имущество девицам дарить не начни. Сердобольный наш.
…
Спустя три дня. Лагерь беженцев "Ликос-2".
— Товарищ капрал, вы кого-то ищете? — К Ильину, идущему по лагерю и всматривающемуся в обездоленных жителей Стамбула, обратился ефрейтор, дежуривший рядом с пунктом питания.
— Так точно. Три дня назад я доставил сюда девицу. Вот, теперь навестить захотел.
— Это вам тогда вон в ту палатку. Там Пелагея Степановна сидит. Она ведет учет всех поступивших в лагерь людей.
— Спасибо большое! Очень выручил! — Поблагодарил Иван ефрейтора и быстрой походкой направился к палатке.
…
— Так ты говоришь, как звать ее не знаешь?
— Никак нет.
— Ну и как нам ее искать? По размеру глаз мы учета не ведем.
— Пелагея Степановна, — взмолился капрал, — ну войдите в положение. Я ведь не найду ее без вас.
— Да зачем она тебе? — Слегка удивилась уже не молодая женщина. — Влюбился что ли? — На что капрал слегка потупился, а находившаяся там же в палатке секретарша звонко рассмеялась. — Будет тебе хохотать. Не видишь, парень весь краской заплыл. — С улыбкой на лице осадила ее Пелагея Степановна. — Так. Посмотрим, чем получится помочь. Ты помнишь время, во сколько вы с товарищем прапорщиком ее доставили в лагерь?
— Карманных часов, к сожалению, у меня нет, и точное время сказать не могу. Но у вас как раз начинался обед, это я хорошо помню.
— Обед у нас идет по плавающему графику из-за большого количества людей. Что еще помнишь?
— Да все, вроде. — Капрал задумался и на какие-то секунды затих. — Я видел прибытие какой-то колонны из нескольких подвод с мешками.
— Хм. — Пелагея Степановна все это время аккуратно листала записи журнала учета. — Молодой человек, у нас в сутки приходит не один десяток таких колонн. Солнце помните, как стояло?
— Да. Полдень по нему был.
— Хорошо. Так-с. У нас есть несколько девиц, которые поступили примерно в полдень три дня назад, которые подходят под ваше описание. Татьяна, проводи товарища капрала к платкам 12Б, 7В и 11Е. Как найдете девушку, бери ее с собой и возвращайтесь. Все ясно?
— Так точно.
— Тогда ступайте. И не сильно там задерживайтесь. Искать особенно было и не нужно, так как Мелисса заметила своего старого знакомого еще издали и сама вышла навстречу. Так что, уже через двадцать минут эта парочка сидела перед лицом Пелагеи Степановны.
— Итак, молодой человек, вы нашли девушку. Что дальше?
— Я… — Ильин немного растерялся и после нескольких секунд замешательства полез в нагрудный карман кителя и вытащил оттуда аккуратно сложенную полевую газету. — Тут написано, что, Его Императорское Величество производит наборы персонала для новых учебных подразделений. Будучи отличником стрелковой подготовки, я полностью подхожу под критерии, предъявляемые к инструктору по стрельбе.
— Это не может не радовать, но какое имеет отношение к делу?
— Инструктора новых военно-учебных частей будут обеспечиваться хорошим жильем за счет государственной казны. Кроме того, будут получать удвоенное жалование.
— И? Товарищ капрал, — что вы хотите от этой девушки? Зачем вы ее искали? Чтобы обрадовать ее столь радужными перспективами?
